Судя по рассказам старожилов и личным впечатлениям, Шардаринскому водохранилищу как рыбному месту приходит конец.
Во всех смыслах, включая кормление всех причастных. Проблемы рыбной Шардары ежегодно обостряются весной. Во время нереста здесь идет настоящая война за рыбу. Судя по тому, что прилавки рынков области в это время не пустуют, несмотря на официальный запрет лова, побеждают в ней браконьеры.
Был завод, была рыба…
То, что в последние годы здесь вылавливается, еще лет двадцать назад за рыбу не считалось. Так, мелочь, как на снимке. Мне еще повезло застать времена, когда толстолобика меньше 10 кг здешние рыбаки не брали. Выпускали обратно: «Пусть подрастет». Сегодня сазан-подросток в пару килограммов — за счастье.
Отсчет начала конца рыбной Шардары идет с середины 90-х. Вместе с приватизацией и последующей ликвидацией государственного рыбзавода началась бесконтрольная и беспощадная эксплуатация водоема. Небольшой рыбзаводик, между прочим, был всего лишь одним из подразделений огромного комплекса, включавшего и чимкентский рыбоперерабатывающий комбинат, возле тоже почившего мясокомбината, и десятки водоемов по всей области. В те времена рыбу не только вылавливали, но и разводили. Государство следило за тем, чтобы водоем не вычерпали дочиста. И следило строго. С началом 90-х все стало стремительно меняться, а должности в «приморской» рыбинспекциии правоохранительных органов — стремительно дорожать. Наступал капитализм.
Дорыбачились…
«Все это происходило на наших глазах, — рассказывает депутат маслихата Туркестанской области, предприниматель Бахытжан Серманизов. — С 1992 года, когда государственное рыбное хозяйство уничтожили, началось, без преувеличения, истребление рыбы в водохранилище. К середине 90-х в Шардаре остановилось все производство. А здесь была серьезная промышленная база из нескольких крупных предприятий. Город из рабочего превратился в безработный. Принудительная ликвидация совхозов и колхозов привела к тому, что и в сельской округе водохранилища тысячи семей остались без средств к существованию. Неудивительно, что жители прибрежных сел и Шардары массово стали рыбаками. Государство, точнее, местные чиновники, очень своеобразно подошли к регулированию природопользования. Акваторию водохранилища разделили на 17 (!) участков. Единовременно на воду выходило более пятисот лодок! Тендер на право лова проводился каждый год. О каком восстановлении рыбных ресурсов могла идти речь? Черпали, кто сколько мог. Все надзирающие чиновники свою долю получали. О том, что будет завтра, никто не думал. И вычерпали. Результат был предсказуем. К началу 2000-х рыба в Шардаре практически исчезла».
Действуя по принципу «упремся — разберемся», власти попытались стабилизировать ситуацию. Водохранилище разделили на четыре эксплуатационных участка. Почему не на два, три или пять? А бог их знает. Аренду продлили до 49 лет. Арендаторов обязали озаботиться воспроизводством рыбы. Но восстановить популяцию рыбы в Шардаре это не помогло.
Сохраним природу до дна
На протяжении последнего десятка лет бичом Шардары остаются «китайские» сети. В мелкоячеистой капроновой «путанке» застревает любая рыба, до мальков включительно. Дешевая снасть, после выборки более или менее крупной рыбы, как правило, просто выбрасывается, и рыбья мелочь в ней гибнет. Официально в Казахстане использование таких сетей запрещено. При хорошем улове быть пойманным с ними грозит уголовной ответственностью. Но это никого не останавливает.
«По факту, — говорит волонтер ОО «13 кордон» Ануар Алибаев, — «китайками» ловят все — и браконьеры, и рыбаки на договоре предприятий-арендаторов. Во-первых, разрешенными матерчатыми сетями с крупной ячейкой здесь просто ничего не поймаешь. Популяция рыбы измельчала. Молодняк не успевает вырасти. Не дают. Во-вторых, здесь все свои. И те, кто ловит, и те, кто следит за порядком. Варварская система вылова рыбы подчистую складывалась десятилетиями, и всерьез ее ломать никто не собирается. Наши волонтеры делают, что могут, но остановить уничтожение рыбы в водохранилище и Сырдарье полностью нам не под силу».
Последний удар?
Работа волонтеров «13 кордона» заставила государственные органы реагировать на нарушения закона с большим энтузиазмом. Активисты природоохраны широко используют соцсети, буквально не давая покоя ведомствам, обязанным следить за порядком и законностью на крупнейшем рыбном водоеме области. Но это, как признают они сами, лечение симптомов, а не причины болезни. Хронический недуг Шардаринского водохранилища, похоже, перешел в безнадежную стадию. В 2018 году сумеречный гений правительственных чиновников родил идею превращения Казахстана в рыбную житницу мира. Видимо, чтобы компенсировать так и не состоявшееся превращение страны в крупнейшего экспортера говядины. Замах, как у нас принято, поражает воображение. На учет берется каждая лужа, в которой, хотя бы гипотетически, можно разводить рыбу.
«В водоемах области, — рассказал начальник управления природных ресурсов и регулирования природопользования Туркестанской области Кайрат Абдуалиев, — вылавливается до пяти тысяч тонн рыбы в год. В соответствии с госпрограммой, в течение 10 лет этот показатель должен быть удвоен. Для этого завершается паспортизация всех водоемов, разрабатываются планы развития на них рыбных хозяйств, субсидирования рыбоводства».
Судьба госпрограмм известна. Субсидии рано или поздно заканчиваются. Инициаторы очередного «прорыва» уходят на повышение. Мяса и рыбы почему-то больше не становится. Конкретно для Шардары увеличение вылова рыбы может закончится совсем печально. Экосистема водохранилища просто не выдержит нового удара.
Еркен Айбаев
Фото автора
