В декабре прошлого года Аза Д. на рабочем месте лишилась правой руки до локтя. Все последующие месяцы она и ее семья вынуждены были доказывать недавнему работодателю, что из-за производственной травмы и, как следствие, инвалидности третьей группы женщина вправе рассчитывать на приобретение за счет работодателя современного протеза и возмещение морального ущерба.
Эта «нешоколадная» история давно вышла за пределы фабрики (к слову, одного из крупных производителей отечественных сладостей) и стала достоянием общественности. Недавно о ней напомнила юрист Анна Чернова.
«Я вообще не могла читать акт о несчастном случае без слез. Даже представлять больно, а пройти через такое – это ужас из фильма «Пила» для меня», — поделилась она в соцсетях.
О том, что произошло зимой прошлого года, Elitar.kz рассказал ее родственник, потому что Аза по прошествии шести месяцев все еще не может вспоминать об этом спокойно.
«22 декабря Аза, находясь в цеху, уронила тряпку в емкость для смешивания ингредиентов и попросила оператора остановить аппарат, что достать ее. Не находит, просит снова включить — тряпки нет. Стали дальше искать, включая-выключая. В какой-то момент ее рука осталась в чаше с лопастями. Оттуда невестку увезли на скорой, врачам пришлось провести ампутацию – объяснили, что пришить не удастся», — говорит Исмаил.
Составленный предприятием акт о несчастном случае, связанном с трудовой деятельностью, его слова подтверждает. В документе подробно изложены обстоятельства произошедшего, степень травмы обозначена как тяжелая. То, что пережила в тот момент Аза, скрывается под выставленным медицинским вердиктом — «Травматический полный отрыв средней третьей правого предплечья, ушибленная, раздробленная рана средней третьей правого предплечья с дефектом обеих костей. Травматический шок первой степени». В акте четко прописана и степень вины одной и другой стороны: работодателя – 80%, работника — 20%.
Сама Аза признается, что мучительно долго отходила от случившегося – такое шоковое состояние, нереальный стресс нелегко пережить.
«После того, как она попала в больницу, спустя пять дней позвонил один из директоров «Лотте Рахат» и предложил нам встретиться. В офисе фабрики нам пообещали всяческую поддержку, в том числе протезирование. После ее выписки в январе была вторая встреча, на ней мы снова обсуждали возможности протезирования и суммы морального ущерба. Наверное, месяц-полтора шли переговоры, которые ни к чему не привели. А потом было собрание коллектива –согласительная комиссия, на котором Аза присутствовала. После этого наш адвокат получила бумагу с решением об отказе и в протезировании, и в компенсации за моральный ущерб. Формально — на основании того, что у нас собой не было подтверждающих документов! Человек сидит без половины руки, ну какие документы?!» — возмущен мужчина.
Действительно, в решении согласительной комиссии АО «Лотте Рахат» по разрешению трудовых споров значится: «Отказать в полном объеме в удовлетворении требований, указанных в заявлении Д.А.А, о возмещении расходов на оплату протезно-ортопедического изделия в размере 30 954 000 тенге; суммы морального вреда – 10 000 000 тенге».
«Кстати, недавно руководство фабрики снова инициировало встречу и заверяло, что поможет с протезированием. Порядка 31 млн тенге стоит бионический протез, мы связывались с российскими фирмами. За все время, что мы пытаемся договориться с предприятием, четыре раза поступали выплаты, больничные и компенсация, всего около полутора миллиона тенге, от коллектива – 483 тысячи тенге. Как вы думаете, этого достаточно? Мы считаем, что предприятие должно взять на себя все обязательства по протезированию и выплатить сумму морального вреда. Аза в 48 лет инвалид третьей группы, понятно, что работать никогда не сможет», — объясняет Исмаил.
Семья настроена добиваться справедливости через суд, если фабрика в очередной раз не сдержит обещание.
